— Это вы главный редактор «Мурзилки»?
— Ну, я.
— Здравствуйте, я детский поэт.
— И чо?
— Я пишу детские стихи.
— Да ты чо?!!! Я практически счастлив!
— Хочу, чтобы вы их напечатали.
— Полное собрание сочинений или обойдёмся парочкой?
— Лучше полное.
— Разумеется.
— За деньги.
— Не хочется вас расстраивать…
— Я плачу.
— Давайте-ка на этом месте поподробнее…
— Сто баксов за строчку.
— Мне начинают нравиться ваши стихи.
— Если мало — скажите, деньги не вопрос.
— Я становлюсь поклонником вашего творчества.
— Хотите, я вам стихи почитаю?
— Я весь — внимание!
— Наша Таня громко плачет,
Уронила в речку мячик.
Тише, Танечка, заткнись,
Иди, нахрен, застрелись.
Ну, как?
— Современно. Простите за пошлый вопрос, а откуда у вас деньги?
— У меня нефтеперерабатывающий комбинат свой, сеть заправок, пару ресторанов.
— Я вижу в вас потенциал! Талант!
— А вот ещё:
Зайку кинула хозяйка —
На бобах остался зайка.
— На злобу дня, так сказать.
— Или вот, из последнего:
Уронил я Мишку на пол,
Оторвал я Мишке лапу.
Я теперь его не брошу,
Потому что он мне должен.
— Да, живенько. Самобытно. И вы их все хотите публиковать?
— А чё? Сейчас, мне кажется, мало кто пишет для детей. И я подумал — кто, если не я?
— Да, это правда.
— А вот ещё. Мой любимый.
Мы с Захаром
Ходим парой!
Пидорасы
Мы с Захаром!
У меня там сначала вместо Захара был Тарас. Ну, понятно, да? Тарасом — Пидорасы. Но мне показалось, что как-то примитивно, как вы находите?
— Скажите, а сумма в двести баксов вас не обременит?
— Не вопрос.
— За слово.
— Ради детей и ради литературы мне ничего не жалко. А вам правда мои стихи нравятся?
— Я сразу увидел в вас поэта! Пойдёмте, коллега!